Генеральный директор Большого Московского государственного цирка Эдгард Запашный, представитель четвертого поколения знаменитой цирковой династии, поделился с редакцией Platinum мыслями о профессиональном тандеме с братом Аскольдом, тонкостях дрессировки хищников и об отношении к предметам роскоши.

Platinum: Ваша жизнь полна необычных событий. Это наложило отпечаток на формирование характера?
Эдгард Запашный: Характер — не просто стечение обстоятельств. Это та база, которую в тебя закладывают родители и окружение. Я достаточно рано понял: нужно многое успеть в жизни, научиться работать и стать умным человеком, чтобы в дальнейшем достичь высот.

Pl.: Что было самым сложным в детстве, когда из Вас «делали» циркового артиста?
Э. З.: Как и всем детям, нам с Аскольдом хотелось побегать, поиграть в казаки-разбойники. Этого мы были лишены, потому что в раннем возрасте начали репетировать — пока все дети гуляли, мы шли в цирк и трудились. Родители всегда очень строго следили за нашим образова­нием. Мы хорошо учились в школе — отец ругал даже за четверки. К тому же приходилось часто менять место учебы, так как семья жила в условиях постоянных гастролей. Нужно было стараться не отставать от школьной программы, а адаптация на новом месте всегда лишала старых друзей. У меня нет одноклассников, с которыми я 10 лет сидел в одном классе.

Pl.: На съемках фильмов как Вы помогаете людям преодолеть природный страх?
Э. З.: Когда возникает задача поставить номер для фильма, мы встречаемся с актерами и пытаемся понять, готовы ли они доверять нам. В клетку к хищникам приходится заходить режиссеру, оператору и другим членам съемочной группы. Это большая работа с участием множества людей, действительно сопряженная с риском, но я не помню ни одного случая, когда актер ­из-за страха отказался бы выполнять в клетке со зверями поставленную задачу. Наверное, мы все же вну­шаем доверие и даем понять, что полностью владеем ситуацией и умеем работать с животными так, чтобы не произошло трагедии.

Pl.: Сегодня вы находитесь во главе большого коллектива. Кем сложнее управлять — людьми или животными?
Э. З.: Если есть возможность находить общий язык и с людьми, и с животными, то ты достаточно счастливый человек. Кажется, мне это удается.

Pl.: Что преобладает в дрессуре — кнут или пряник?
Э. З.: К каждому животному должен быть индивидуальный подход. Если при работе с тойтерьером кнут вряд ли понадобится, то, поверьте, кавказская овчарка хоть раз в жизни, да кинется на дрессировщика. Здесь важна мера, нельзя переборщить ни с кнутом, ни с пряником. Роль кнута иногда может выполнять строгий голос. Это же дейст­вует и на детей. Отец иногда так морально давил на нас, что мне порой казалось, лучше бы он наказал физически — настолько сильная у него была энергетика.

Pl.: Вы являетесь продолжателем знаменитой династии Запашных. Тяжело нести эту шапку Мономаха?
Э. З.: Как только мы с Аскольдом начали понимать, что фамилия Запашный — это своеобразный знак качества и некоторые недоброжелательные зрители ждут подтверждения поговорки «на детях гениев природа отдыхает», решили не давать им такого шанса. Отец был и остается одним из лучших дрессировщиков в мире. На нас будут смотреть всего лишь, как на «детей гениев», если мы не научимся достигать вершин. Было бы несправедливо говорить, что мы вместе работаем только потому, что это удобно. Брат — мой самый близкий ­человек. У нас совершенно разные характеры, мы по-разному можем смотреть на одни и те же вещи, но при этом дополняем друг друга. В первую очередь мы люди, которые делают одно дело, потому что очень желают этого и очень любят друг друга.

Pl.: Приходилось ли Вам конкурировать с Аскольдом?
Э. З.: Между нами сущест­вует здоровая конкуренция в хорошем смысле слова. Когда у кого-то из нас получается новый трюк благодаря усердию и смелости, конечно, это вдохновляет и другого на новые творческие свершения.

Pl.: Вы выступаете сольно? И если да, то почему?
Э. З.: Такое иногда происходит только из-за неожиданных травм, но никакого удовольствия при этом мы не испытываем. Все время жалеешь о том, что брата нет рядом, и надеешься, что это как можно быстрее закончится.

Pl.: Нравятся ли Вам экстремальные развлечения в повсе­дневной жизни?
Э. З.: У меня нет опасных хобби. Адреналина вполне хватает­ и на арене. Я получал серьезные травмы и прекрасно понимаю, сколько раз в жизни мне везло, что я остался невредимым. В один из новогодних праздников девушка подарила мне прыжок с парашютом. Скорее всего, летом решусь на этот безумный поступок. Однако, например, плавать в море рядом с акулами точно не буду.

Pl.: Где и с кем Вам нравится проводить отпуск?
Э. З.: У меня нет любимого места, куда бы я постоянно хотел возвращаться. Каждый раз я стараюсь отправиться туда, где еще не был. Конечно, приятно, когда рядом любимая девушка или когда можно провести отпуск в семейном кругу.

Pl.: Есть ли у Вас коллекция часов и ювелирных украшений?
Э. З.: Ярко-зеленые спортивные часы я купил в Японии на каждый день, но надеваю их только на пляж.
Дорогие, как принято говорить имиджевые, швейцарские часы ношу только в торжественных случаях, где дресс-код обязывает надевать строгий костюм. Иногда для забавы покупаю себе ювелирные украшения: цепочки, перстни. Но я почему-то не привык носить их.

«Имиджевые швейцарские часы ношу только в торжественных случаях, где дресс-код обязывает надевать строгий костюм»

Pl.: Что для Вас роскошь?
Э. З.: Свободное время. Когда прихожу домой, думаю только о том, как бы утром хотя бы на 15 минут дольше поспать. Однако нельзя замыкаться на своем творчестве. Стараюсь успевать посмотреть премьеры фильмов, спектаклей, почитать новую книгу… Когда удается — вот это и есть для меня настоящая ­роскошь.

Ирина Мусиенко — хозяйка частного конно-спортивного клуба «Спорт-Элит», расположенного в Конче-Заспе под Киевом. Она считает, что умение уверенно чувствовать себя в седле и обращаться с лошадью — неизменные атрибуты аристократического образа жизни.

Platinum: Почему Вы решили посвятить себя конному спорту?
Ирина Мусиенко: Двенадцать лет назад лошади были моим хобби, но постепенно превратились в дело всей жизни. Я человек старой закалки, и у меня сработал инстинкт: если не я, то кто? В нашей стране мало сделано в области этого элитного и аристократического вида спорта. Захотелось поднять его уровень до международного.

Pl.: Каковы особенности клуба «Спорт-Элит»?
И. М.: Это мой личный частный клуб, здесь занимаются люди, которые похожи на меня, — среди них много друзей и хороших знакомых. Организовывая занятия конным спортом, я стараюсь следовать высоким стандартам, приглашаю великих тренеров и специалистов с мировыми именами, которые делятся своим мастерством. Например, из Англии приезжал кузнец, который подковывает лошадей сборной Британии по конному спорту. Наша цель — быть лучшими в своем деле.

Pl.: Дети могут заниматься в Вашем клубе?
И. М.: Конечно! Они не просто катаются на лошадях, а тренируются в школе верховой езды, ориентированной на спортивные достижения. Для этого я из Германии привезла специальных «школьных» лошадей и приглашаю иностранных специалистов, которые могут выявить талантливых детей.

Pl.: В каких мероприятиях участвуют ученики конного клуба?
И. М.: Все они мечтают стать чемпионами мира — это главная мотивация. Многие соревнования проводим в «Спорт-Элит» и участвуем в разных национальных программах. Прицелились и на чемпионат Европы. Амбиций нам не занимать.

Pl.: Испытываете ли Вы проблемы с развитием клуба?
И. М.: Главной социальной миссией клуба на сегодняшний день является развитие детского конного спорта. В связи с этим я ищу людей, готовых оказать поддерж­ку нашему продвижению к этой цели. Конный спорт во все времена и во всех странах был и остается аристократическим видом спорта, поэтому он нуждается в спонсорах, которые понимают важность его развития в новой Украине. Лошади так красивы и умны, что, может быть, это их имел в виду Достоевский, когда предположил, что красота спасет мир. Ну не танки же…

Найджон Экклс — бакалавр наук, доктор наук, бакалавр медицины и хирургии, член Королевского колледжа терапевтов великобритании, главный врач медицинского центра Vita Health на Сицилии. Эксперт по пищевым добавкам и ведущий специалист по натуропатии в Великобритании, он основал в Лондоне клинику Chiron. Такой послужной список не мог оставить равнодушным корреспондента Platinum. так родилось это интервью.

Platinum: Уважаемый док­тор, как Вы стали тем, кем есть сейчас?
Найджон Экклс: До обучения медицине я живо интересовался здоровым образом жизни. Знания лишь укрепили мою уверенность, что одними лекарствами болезней не излечить. Изучая натуропатию в Чехии, один из докторов на практике доказал мне, насколько эффективно можно бороться с недугами, правильно используя пищевые добавки.

Pl.: Чем Ваша практика в лондонской клинике Chiron отличается от работы в Vita Health на сицилийском курорте Verdura?
Н. Э.: По сути, ничем. Общий принцип — неинвазивный подход к лечению. Благодаря глубокой диагностике дисбаланс в работе всех систем организма обнаруживается на ранней стадии. Используя комплексы витаминов и некоторых специальных питательных веществ, я доби­ваюсь восстановления и укреп­ления здоровья.
Различия между клиниками — в области комфорта: в Лондоне у меня нет возможности разместить пациентов в стационаре, тогда как в Vita Health они живут в роскошных номерах столько, сколько потребуется.

Pl.: Какие аргументы в пользу натуропатии самые убедительные?
Н. Э.: При лечении методами натуропатии организм получает, в отличие от средств химической фармакологии, натуральные вещества, чем и достигается улучшение состояния здоровья. Натуропатия — лучшая профилактика любых заболеваний. Правильный прием добавок не имеет побочных эффектов.

Pl.: Что включают в себя программы оздоровления, разработанные Вами?
Н. Э.: Необходимый набор диагностических тестов, на основании результатов которых проводятся процедуры по очищению организма от токсинов, — это фундаментальное условие оздоровления.
Массаж, физиотерапевтические процедуры и меню лечебного питания не должны вызывать идиосинкразии и дискомфорта, воспалительных или аллергических реакций.

Pl.: Неделя в Verdura Golf & Spa Resort позволяет изменить привычный взгляд на вещи. А что дает трехдневный курс?
Н. Э.: Три дня — это всего лишь расстановка вех на пути, по которому я предлагаю следовать пациентам. Недели для полного выздоровления также недостаточно, но это дает возможность на деле почувствовать русло, по которому в дальнейшем должна протекать жизнь человека. Более поздние сроки нужны, чтобы закрепить успех и убедиться в правильности выбранного пути.

Pl.: Вы известны как автор уникальных пищевых добавок. Какими свойствами они обладают?
Н. Э.: Они выполняют две ключевые задачи: восполняют недостаток важнейших питательных веществ в организме и восстанавливают внутриклеточный обмен.

Pl.: После пребывания в центре Vita Health пациенты обращаются к Вам за дальнейшими рекомендациями?
Н. Э.: Своей основной задачей я вижу убеждение людей в том, что надо вести здоровый образ жизни не только во время пребывания в клинике. По возвращении домой они могут проконсультироваться со мной по скайпу и прислать результаты анализов.
Жителям мегаполисов угрожают две вещи: стресс, связанный с высоким темпом жизни, и плохая экология. Регулярные физические нагрузки, отказ от вредных привычек, здоровая диета и умеренное употребление алкоголя являются ключевыми факторами хорошего самочувствия.
Я рекомендую читателям Platinum употреблять в пищу как можно больше свежих продуктов. Во фруктах, овощах и зелени есть фитонутриенты — полезные вещества, нехватка которых ухудшает самочувствие. Самостоятельно можно улучшить здоровье, принимая комплекс Juice Plus: в его состав входят экстракты 26 видов фруктов, овощей и ягод. Juice Plus укреп­ляет иммунитет, снимает воспалительные процессы и оказывает общеукрепляющее действие.

Pl.: Что такое истинная рос­кошь в Вашем понимании?
Н. Э.: Уделять время самому себе. Возможность расслабиться в комфортной обстановке.

Марианна Абрамова — художник, арт-директор Международного Культурного центра «АртЛайн» — поделилась своими сокровенными мыслями о роли живописцев в современном мире и своем отношении к понятию «роскошь».

Platinum: Марианна, наш журнал — о роскоши. Что Вы вкладываете в это понятие?
Марианна Абрамова: Уметь восхищаться солнечным днем, ароматной чашечкой кофе, беседой с близкими по духу людьми, поэзией, которая ложится вместе с каплями дождя в душу.
Задумываться о том, кто я и зачем я на этой Земле, то есть не быть одномерной, а постараться постичь жизнь во всей ее полноте, глубокой, как океан, и бесконечной, как Вселенная, — все это роскошь в моем понимании.

Pl.: У Вас три разноплановых образования: музыкальное, журналистика, художественное. Это были поиски себя?
М. А.: Пока я живу, я меняюсь и ищу себя каждую секунду. Близкое знакомство с музыкой дает внут­реннее чувство ритма, когда пишу свои картины. Я начинаю новую работу, только если во мне зазвучит мелодия в унисон задуманной идее картины или ее сюжету.
Журналистика позволяет грамотно и правильно оценивать ситуации и анализировать их, вести арт-проекты и говорить на одном языке с прессой.

Pl.: Что для Вас может послужить стимулом к организации нового арт-проекта или выставки?
М. А.: Задумывая арт-проект­ «Палитра свободы», я хотела создать творческую платформу, которая объединила бы художников разных стран и предоставила бы почву для продуктивного взаимодействия.
Помимо замечательных работ, рождающихся во время пленэров, важна также атмосфера единения и взаимопонимания. Она появляется, когда художники пишут плечом к плечу. Такие пленэры становятся источником духовного сближения между Украиной, Европой и всем миром.

Pl.: Какими критериями Вы руководствуетесь, приглашая художников для сотрудничества?
М. А.: Прежде всего, они должны быть профессионалами высокого уровня, с увесистым багажом участия в разных между­народных выставках. Второй критерий определяется названием проекта — «Палитра свободы».
Мне интересно представить как можно более широкую палит­ру стилей и направлений современной живописи.

Pl.: Вы занимаетесь благо­творительными проектами?
М. А.: Да. Каждый год мы организуем благотворительные выставки и, выделяя часть своей международной коллекции на эти цели, стараемся реагировать на острые социальные проблемы в стране. Мне бы очень хотелось, чтобы современная живопись воспринималась не только как символ материального вложения, но и как повод к участию в судьбе тех, кто нуждается.

Pl.: Что для Вас важнее — общественная работа или создание собственных картин?
М. А.: Бывает, что общест­венная сторона перевешивает,  и тогда не удается уделить время творчеству. Но картины создаются не в тот момент, когда художник стоит с кистью у холста. Они вначале пишутся внутри, вызревают, наполняются жизненными соками.

Pl.: Что заставляет Вас подойти к мольберту?
М. А.: Чувство, что мне есть что сказать. Новые эмоции, проникновение в непостижимое, когда вдруг занавес приоткрывается и ты ясно видишь то, что нельзя передать словами. Конечно же, природа, любовь — эти вечные двигатели искусства.

Pl.: У каждого художника бывают определенные творческие периоды. Как Вы можете оценить сегодняшний?
М. А.: Сегодня разум и страсть борются на моем холсте. Чувство одиночества раскры­вается новыми гранями. Поя­вилось ощущение необъятного пространства, в котором человек с надменным видом пытается утвердить свою волю. Однако в погоне за иллюзиями, которые обещают материальные блага, он бежит против природы, против жизни. Но я верю в действенную силу красоты и проповедую ее в своей живописи. Мне очень близка фраза Иосифа Бродского: «Мы уходим, а красота остается, ибо мы направляемся к будущему, а красота есть вечное настоящее».

Pl.: Творческие натуры, как правило, не замыкаются целиком на своей основной деятельности. Как Вы относитесь к ювелирному и часовому делу?
М. А.: Безусловно, это настоящее искусство с корнями, которые уходят в тысячелетние слои человеческой цивилизации. Оно требует большого профессио­нализма, знаний, таланта, вкуса. Как художник я могу любоваться ювелирными украшениями, будто закатом или морем. Люблю лаконичность, простые линии, люблю угадывать душу Мастера.

Pl.: Есть ли у Вас коллекция ювелирных украшений и швейцарских часов, которые относятся к искусству?
М. А.: Есть, но я не могу отнести себя к коллекционерам, которые посвящают собранию драгоценностей свою жизнь. Я стараюсь выбирать «говорящие» вещи. Люблю привозить украшения из путешествий на память. Таким образом у меня устанавливаются ассоциативные связи — стоит заглянуть в шкатулку, как тут же оживает память о прекрасном городе или стране в которой я побывала. Пока в моей коллекции лидируют произведения ювелирного искусства из Италии.
Часы изначально являются инструментами определения времени, а время я ощущаю интуитивно, мне не нужно его видеть, я его чувствую. Но если кому-нибудь однажды удастся надеть на меня часы, то это будут часы марки Ralph Lauren.

Pl.: Что в украшениях яв­ляется мотивом купить их?
М. А.: Я откликаюсь на те из них, которые соответствуют мое­му настроению и могут подчеркнуть мой имидж в тех или иных обстоятельствах. Не люблю, когда красивая вещь требует большого внимания, когда ее нужно «нести», думать о ней. Ведь, по сути своей, это должно быть правильно подобранное дополнение к внешнему образу, отражающее внутренний мир человека. Пожалуй, в данный момент моему состоянию души более всего отвечают украшения недавно появившейся в Украине компании Judith Ripka. Нравится их лаконизм и богатый цвет.

Pl.: Сейчас в разгаре сезон охоты. Как Вы относитесь к этому аристократическому хобби?
М. А.: Я крайне миролюбивый человек. Мысль о том, чтобы убивать животных, не вселяет особого энтузиазма. Но не хочу показаться ханжой — я не вегетарианка, стало быть, этот вопрос не нашел еще совершенного ответа в моей душе. Иногда, правда, в работе с людьми сталкиваешься с такими казусами, что хочется взять в руки ружье и навести порядок. Но это, конечно же, шутка. Я ищу и развиваю в себе возможности любить окружающих.

Pl.: Ваши объекты охоты без ружья…
М. А.: Сокровища души — моей ли собственной или же другого человека. Охочусь за ощуще­нием счастья, которое, как известно, не связано с тем, чего ты добился, но с тем, как ты выстроил свои отношения с жизнью.