Среди многочисленных известных писателей IV Международного фестиваля «Книжный Арсенал» в Киеве был французский романист Жерар де Кортанз, который с удовольствием побеседовал с корреспондентом Platinum.
Platinum: Месье Жерар, Вы впервые на фестивале «Книжный Арсенал»?
Жерар де Кортанз: Я был здесь полтора года назад, очень интересно наблюдать, как французский язык интегрируется в украинскую среду. Я нахожу важным наведение мостов между нашими культурами. Мои книги переведены на 25 языков, но на украинский впервые только сейчас. В Украине, как, впрочем, и иных странах, мышление читателей отличается, поэтому, знакомясь с литературой другого народа, люди расширяют свой кругозор и приобщаются к новой культуре.
Pl.: Часть программы «Книжного Арсенала» посвящена теме взаимоотношений писателя и государства. Это касается не только идеологии, но и драматических кризисов революционного толка. Как Вы относитесь к этому?
Ж. К.: К сожалению, Украину я знаю плохо. Конечно, я слышал и следил за тем, что происходило у вас зимой в Киеве. Информационные войны не дают мне оснований составить определенное правдивое мнение об этом. Если бы я хотел написать о Французской революции, наверное, погрузился бы в историю. Но я нахожусь в реальности и ощущаю ее, не занимаясь анализом происходящего. Конечно, я могу наблюдать за вещами с точки зрения революционных сдвигов, но для анализа нужен большой временной промежуток, а раны в Украине еще кровоточат. Не могу не согласиться с утверждением: «Когда говорят пушки — музы молчат».
Pl.: «Индиго», Ваша первая книга, переведенная на украинский язык, затрагивает тему революции. По каким причинам Вы решили написать ее?
Ж. К.: Книга о том, чего, по моему мнению, стоит вопрос аннексии Францией итальянских областей Ницца и Савойя в 1860 году. На примере главного персонажа я хотел показать трудность выбора: отказаться от Италии, выбрав Францию, или переселиться в свободную от захватчиков Италию. Аналогии с Крымом тут не может быть. Не хочу вмешиваться в современную историю, так как она слишком глобальна и затрагивает вопросы геополитики. Мой рассказ — о переживаниях человека, попавшего в вихрь передела территории Европы, устроенного Наполеоном III.
Pl.: Что вдохновляет Вас на написание книг?
Ж. К.: Арагон говорил, что его поэзия вдохновлялась жизнью во всем ее многообразии. Я не мог не посетить Майдан и должен сказать, что у меня родилось ощущение Апокалипсиса в его библейском, православном толковании — как очищение от страстей. Так сложилось, что я единственный человек в семье, который мог читать. Поэтому всегда ощущал чувство одиночества, которое вновь посетило меня среди баррикад из автомобильных шин. Станут ли эти ощущения идеей для написания новой книги? Покажет время.
Pl.: Жерар, Вы ведь аристократ, как так получилось, что в Вашей семье могли читать только Вы?
Ж. К.: Я сын итальянского эмигранта, мой отец родом из Турина, из аристократической семьи, история которой насчитывает почти две тысячи лет. Мать — неаполитанка, ее отец был масоном, который играл на аккордеоне на балах. Я жил в окрестностях Парижа, мое детство было каким-то странным и непонятным. Я был сыном рабочего с древними аристократическими корнями, учился в католической церкви, но никогда не ходил в нее на службу. Мои родители не умели читать. Я помню, как в детстве сказал маме, что книги меня защитят от опасностей внешнего мира.
Pl.: Одна из Ваших книг — об известной мексиканской художнице Фриде Кало. Почему?
Ж. К.: Эта книга не столько о Кало как художнице — это история ее страстной любви, продолжавшейся всего полгода. Там есть своеобразный любовный треугольник и трагические события, которые привели к неожиданной развязке этой истории. Фрида Кало стала известна благодаря своим автопортретам. Кстати, один из них — «Корни» был продан на аукционе «Сотбис» за семь миллионов долларов. У Фриды было слабое здоровье — она страдала полиомиелитом в детстве, а также попала в серьезную автомобильную аварию, последствия которой ощущала до конца жизни. В 1929 году она вышла замуж за художника Диего Риверу и вместе с ним поддерживала коммунистическую партию. В 1937 году в доме Диего и Фриды ненадолго нашел убежище советский революционный деятель Лев Троцкий, и между ним и Фридой завязался роман. Считается, что уехать от них Троцкого вынудило слишком явное увлечение темпераментной мексиканкой.
Pl.: У Вас есть картины Фриды Кало?
Ж. К.: Я очень люблю миниатюру «Выживающий», на которой изображен маленький человек, уходящий вдаль. Довольно странный и грустный колорит картины близок мне по духу.
Pl.: Фрида Кало поменяла свою дату рождения в честь революции. Что Вы об этом думаете?
Ж. К.: Это очень символичный жест. Революция в диктаторской Мексике полностью изменила жизнь ее народа. Фрида Кало захотела, чтобы дата ее рождения совпадала с датой начала революции. Все люди ее поколения были очень талантливы и умны. Многие из них стали знаменитыми политиками, писателями, адвокатами.
Информационные войны не дают мне оснований составить правдивое мнение о происходящем в Украине
Pl.: Вопрос по тематике журнала: что для Вас означает понятие «роскошь»?
Ж. К.: Это что-то необходимое для людей образованных, понимающих и ценящих смысл жизни, любителей искусства. Если бы жизнь заключалась лишь в окружении себя вещами прагматическими, необходимыми для физического существования, это было бы очень скучно. Например, если убрать предметы роскоши, такие как были в эпоху Возрождения, то сегодня многих видов искусства и художественных стилей просто бы не существовало. Для меня роскошь — это творчество и в моем конкретном случае его результат — книга.
Красивые дорогие машины, часы, ювелирные украшения — необходимая роскошь. Из роскоши рождаются инновации. Если вернуться к истокам, то украшения существовали всегда. В истории человечества не было периода, когда мужчины и женщины не носили бы украшений.
Pl.: Есть ли у Вас предметы роскоши, дорогие коллекции?
Ж. К.: Хочу сразу сказать: писатели, как правило, не живут в роскоши. Но это не означает, что они не любят ее. Для меня роскошь — это заниматься литературным трудом, находясь в состоянии полной свободы.
Pl.: Где Вы предпочитаете отдыхать и как проводите свободное время?
Ж. К.: Отдыхаю обычно в Италии, в Турине, так как это родина моих предков. Люблю бывать в Андалузии и других местах Испании. Очень люблю сумасшедший ритм Нью-Йорка. И теперь в этот список с удовольствием добавлю Киев.