Если в Японии созерцательное времяпрепровождение обусловлено восточным менталитетом, то в Швейцарии любимый вид отдыха определился, скорее, исходя из чрезмерного благодушия, помноженного на озабоченность здоровым образом жизни. Хайкинг – это прогулка по горам с целью полюбоваться окрестностями, предпринимаемая большинством швейцарцев практически каждый выходной день.

Любоваться, конечно же, есть чем. Горы в Швейцарии высоченные, причудливых очертаний, да и вкрапления тысяч озер изумрудного цвета добавляют эстетики к ослепительной чистоте и свежести снега… Говорят, что в Швейцарию едут те, кто уже все себе купил и везде побывал. В том смысле, что страна эта, ассоциирующаяся с шиком, достатком, роскошью и гурманством, не для беготни по магазинам «галопом по Европам» – здесь слишком много красот, чтобы суетиться. Крупные города – Цюрих, Женева, Берн, Люцерн – заслуживают отдельного посещения и основательного осмотра, не торопясь и со вкусом… устриц, вина, сыра и шоколада.

По закону всемирного тяготения толстяк-шмель летать бы не должен. Точно так же, по всем экономическим законам, Швейцария никак не должна была бы жить так отвратительно хорошо. Замкнутая, с объемом внутреннего рынка меньшим, чем у Лондона или Парижа, говорящая на четырех (!) официальных языках, практически лишенная основных природных ресурсов, без гарантированных рынков сбыта, она уже давно должна была бы прийти в полный упадок. А между тем это единственное государство, которое одним своим существованием, с одной стороны, ущемляет самолюбие немцев, подтачивая их уверенность в своей основательности, с другой – «заражает» сомнительностью французов по поводу их влиятельности в области международной политики и дипломатии и, с третьей, американцев просто ввергает в прострацию – они здесь чувствуют себя бедняками. Увы, всем приходится признать, что вложения в швейцарские франки более надежны, чем в золото, что швейцарская экономика прочнее гранита со склонов Монблана и что виной всему – стойкий нейтралитет… Сразу вспоминается острое словцо Михаила Веллера, который однажды процитировал героя оскароносного британского фильма «Третий человек»: «В Италии при семье Борджиа 30 лет шла война, был террор, убийства и кровопролитие. Но они дали миру Микеланджело, Леонардо да Винчи и Ренессанс. А в Швейцарии была братская любовь – 500 лет мира и демократии. И что они дали миру? Часы с кукушкой!». Но о часах чуть ниже.

Нейтралитет понять несложно. Это когда «моя хата с краю». Начало швейцарской политики нейтралитета трудно связать с какой-либо определенной датой. Историки по этому поводу единодушны: «Понятие швейцарского нейтралитета возникло одновременно с понятием швейцарской нации». Небезынтересно отметить, что еще в XIV веке в договорах отдельных кантонов, составивших впоследствии Швейцарскую Конфедерацию, с их соседями употреблялся немецкий термин «stillsitzen», что буквально означает «сидеть смирно». За годы политики нейтралитета альпийской республике удалось избежать участия в двух опустошительных мировых войнах и укрепить свой международный авторитет, в том числе путем осуществления многочисленных посреднических услуг. Относительно последних тоже все ясно: у одного взял, другому отдал, а живу на то, что к рукам прилипло… А точнее: «Купил за сто, продал за двести – вот на эти «два» процента и живу».

Впрочем, с нейтралитетом не все так однозначно. В Швейцарии все мужчины от 20 до 50 лет военнослужащие и в буквальном смысле спят с автоматом под кроватью. Высоченные горы изрыты тоннелями, противоатомными убежищами, хранилищами оружия и ракетно-артиллерийскими опорными огневыми точками. Думается, на этом фоне вопрос о знаменитых перочинных складных ножах отпадает как несерьезный.

Армия Швейцарии не единственная в мире, имеющая кадрово‑милиционную структуру, но ее отличие – в доведении до абсолюта идеи «народ и армия едины». Желающие стать офицерами проходят дополнительные сборы. Стоит заметить, что, удачно попав на сборы, «кандидат в офицеры» может заодно пообщаться с нужными людьми: вышестоящими коллегами, политиками, депутатами, ибо никто не может уклониться от службы – ни студент, ни президент, если, конечно, они мужчины…

Каждый из кантонов Швейцарии – государство в государстве, с собственными бюджетом и финансами, со своими налогами и правом тратить их, как заблагорассудится. Все существующие в Швейцарии этнолингвистические и культурные различия так или иначе сказываются на характере голосования во время ежеквартальных референдумов, кои – неотъемлемая часть швейцарской жизни. Обходятся они недешево, но толстосумы-швейцарцы могут себе это позволить: национальный доход в стране в расчете на душу населения самый высокий в мире. С некоторым риском впасть в цинизм можно сказать, что здесь все трения легко смягчаются лучшим из известных человечеству смазочным материалом – деньгами.

А посему невозможно не упомянуть тот факт, что вкладчиков всего мира издавна привлекали швейцарские банки, особенно в связи с местным банковским законом, запрещающим предоставление информации о своих клиентах без их согласия. Кстати, совсем недавно, под давлением США, были приняты поправки, разрешающие раскрытие тайны вкладов, если вкладчики находятся под следствием в связи с валютными преступлениями или подозреваются в терроризме.

И о веллеровских «часах с кукушкой». «Скажите, пожалуйста, который час?» – так и подмывает с издевкой спросить у первого встречного, лишь только сойдешь с трапа в женевском аэропорту. Справедливости ради следует отметить, что часовое производство охватывает не всю территорию Швейцарии. Оно сосредоточено главным образом в западной части страны, где расположен горный массив Юра, протянувшийся от Женевы до Базеля. Этот регион и принято называть «Долиной часов».

Часовое ремесло зародилось в Женеве в середине XVI века. Благодаря великому реформатору Жану Кальвину здесь нашли прибежище тысячи преследуемых религиозными фанатиками французских гугенотов. Среди них оказалось множество часовых мастеров. Ремесло стало быстро распространяться на северо-восток страны. Вскоре в кантоне Невшатель многие семьи долгими зимними вечерами изготавливали часы на дому, а в долине Валле де Жу (Vallеe de Joux) была открыта первая часовая мастерская. Со второй половины XIX века часовое производство переместилось в кантоны Берн и Золотурн, а затем – в Базель и Шаффхаузен и приобрело промышленный характер.

Нетрудно догадаться, что превыше всего в Швейцарии чтут многолетние традиции. Здесь запросто можно встретить кондитеров в третьем поколении, банкиров в шестом, часовых дел мастеров в девятом и даже фермеров, чьи предки занимались изготовлением знаменитого швейцарского сыра еще до рождения самой страны. В Швейцарии каждая мелочь выверена, испробована и доведена до идеала. В разное время и по разным поводам местными достояниями и красотами восторгались Альберт Эйнштейн, Марк Шагал, Марина Цветаева, Федор Достоевский, Сергей Рахманинов… Гоголь работал в Швейцарии над вторым томом «Мертвых душ» (а писал бы в Сорочинцах, возможно бы, и не сжег его), Чайковский написал оперу «Евгений Онегин», а Стивенсон – свой знаменитый «Остров сокровищ». Швейцарию избрали своим последним вздохом чистого воздуха величайший из комиков Чаплин, писатель Набоков, знаменитый романист Германии Ремарк, ее же писатель-философ Гессе и незабвенная голливудская актриса Одри Хепберн – самая хрупкая из самых женственных…

Русского человека, равно и украинца, Швейцария притягивает, но когда угар «новизны» спадает – выталкивает. Уровень демократии, безопасность, чистота продуктов питания, лекарств, воздуха – все превосходно, но понять и принять взаимоотношения «каждого в себе» швейцарца широкая русская душа не в состоянии.

Мода отправлять маленьких детей в швейцарские школы опасна и губительна, так как это лишает ребенка самоидентификации и превращает его в «марсианина», гуляющего по чужим городам мира. И под занавес. На семь с половиной миллионов населения Швейцарии приходится сорок тысяч виноделов! Нередко успешные чиновники, быстро поднимающиеся по служебной лестнице, вдруг бросают дела и, купив виноградник, переселяются в горы, откуда шлют электронные письма бывшим коллегам о том, что им, наконец, удалось обрести счастье. In vino veritas! – а вот это уже наше родное дежавю!