Einen Kaffee, Bitte!
Блуждающие в свободном полете туристы, невольно тормозят перед кофейней Landtmann, которая располагается по соседству с Имперским Театром, их внимание привлекают сидящие за столиками посетители с блаженной улыбкой на лице и закрытыми глазами. Они грезят. Еще бы! Ведь не так давно на их месте сидел и писал на салфетках Зигмунд Фрейд, Марлен Дитрих, приподняв вуаль, прихлебывала кофе, а Роми Шнайдер своим загадочным взглядом «валила» на брусчатку горы зазевавшихся мужчин. Landtmann — образец венской кофейной культуры, это кафе было когда-то одним из известнейших литературных салонов Европы. Здесь и сейчас любят не просто пить кофе, а, надолго устроившись за столиком, читать и обсуждать литературные новинки.
Ресторан Империал — погружение в эпоху
Даже если Вам не повезло остановиться в Splendide Royal Hotel в Риме, добрая молва о его замечательном ресторане обязательно приведет сюда. Панорама самого красивого города в мире, как нельзя лучше способствует деловой встрече во время ланча и она же становится изумительной, театральной, романтической декорацией вечером. Расцвеченный мириадами огней, ночной Рим, свеча на столе и «Mirabelle» раскрывает Вам объятия. Излишне говорить о кухне, она безупречна и вызывает восхищение у самых требовательных гурманов. Ресторан «Mirabelle» бережно хранит лучшие традиции и устои гостеприимства, уходящие своими корнями в глубокую старину.
Быть в Вене и не посетить «Demel» — смешно
Знаменитая кондитерская поставщик сладостей императорского двора, что на Kohlmarkt 14 в центре Вены, источник немыслимых соблазнов, где, например, засахаренные лепестки нежных фиалок, не самое «кислое» блюдо. Каждое подобное заведение в австрийской столице свято чтит традиции и буквально дрожит над своим реноме. «Demel», самое роскошное кафе Вены. Если, после часа ожидания свободного столика, причудливые декорации, стены, расписанные резвящимися нимфами, в купе с чопорными официантами покажутся Вам немного приторными, значит, Вы еще мало странствовали по свету. Впрочем, когда перед Вами, как на скатерти самобранке, появятся вазочки, а горки ароматной выпечки затуманят мозги, Вы и не почувствуете как погрузитесь в негу.
Типичное первое блюдо — бульон с плавающей в нём фрикаделькой из печени, слегка присыпанный зеленью, особенно изысканным не назовешь, но со вторыми блюдами в Вене неподготовленному путешественнику не разобраться и всего не попробовать. Стоит уделить внимание «говядине по-старовенски». Огромное блюдо подаётся с гарниром из жареного(!) картофельного пюре и двумя соусами: один из яблок и хрена, другой луковый. Само кушанье состоит из разных видов говядины и коренной житель Вены с гордостью расскажет Вам о происхождении каждого кусочка. Фуа гра, гуляш, венский шницель или фазан в портвейне, для уха гурманов звучит, как песня.
Итак, с чего начнем. Пожалуй, с конюшни, ведь это гордость клуба. Конечно, за рулем Тойоты или Мерседеса ты чувствуешь себя намного уверенней, но не боги горшки обжигали. Опытный инструктор не только подберет коня под стать, но и не даст упасть лицом в грязь… ни в прямом, ни в переносном смысле. Переодевайся в одном из гостиничных номеров и по коням! Незабываемые мгновенья в седле! Ты мчишься по полям, обгоняя ветер. Ты свободен и счастлив и давно не чувствовал такой гармонии с окружающим миром! Душа поет,.чего не скажешь о теле, которое с непривычки все настоятельнее требует покоя и неги. И ноги сами несут тебя в баню.
Баня! Русская, финская, турецкая! С веничком, да потрясающим медовым массажем прямо в парной, а потом в бассейн… а потом пивко из холодильничка — ну вот уже и тело довольно и уезжать никуда не хочется. А уезжать и незачем, лучше обзвонить друзей и пригласить их на ужин и бильярд, а пока суть да дело — порыбачить.
Рыбы в озере столько, что даже тому, кто никогда удочку в руках не держал, будет что рассказать. Устройся поудобнее на террасе одного из рыбачьих домиков, забрось удочку, расслабься и наслаждайся жизнью на все сто. Ведь ты то знаешь, что для тебя главное в рыбалке — это процесс. Тем более, что рыбу на ужин уже готовят в клубном ресторане.
Вечер. Закат. Звенящая тишина в коротких промежутках между ржанием лошадей и мелодичным кваканьем. Аппетитный запах жареной рыбы и шашлыков. Уютное потрескивание дров в камине… И все это в каких-то 12 км от Киева в уникальном месте под названием «The Royal Horse Club«.
Создатель музея, австрийский художник Андре Хеллер, предложил поместить его… под землей. Где же еще находиться сокровищам, сравнимыми по своему великолепию с алмазами? Ежегодно в городок Ваттенс, чтобы спустится в Сказочную пещеру, приезжают более полумиллиона туристов со всего мира.
Музей представляет собой лабиринт из семи комнат, связанных между собой узкими коридорами и лестницами. Вход охраняет высеченный в холме исполин с горящими, как угли, глазами. Из его рта низвергается водопад. Свет прожекторов раскалывается в его брызгах на тысячи маленьких радуг, и кажется, что они также сделаны из хрусталя. В подземную сокровищницу ведет стеклянный тоннель. На его стенах выгравированы стихи великих поэтов прошлого: Шекспира, Гарсия Лорки, Гете, в которых одна из строчек обязательно содержит слово «хрусталь».
Мимы, давно стали неотъемлемой частью городских площадей многих европейских столиц. Некоторые из них часами неподвижно стоят в изысканных позах, демонстрируя пластику человеческого тела, другие грустные, с нарисованными на выбеленном мелом лице слезами, третьи веселые с ярко красными в пол-лица губами. Они веселят прохожих, заигрывают с детьми и влюбленными парами, и за скромное подаяние готовы следовать рядом с Вами по улице, привлекая всеобщее внимание и вызывая улыбки прохожих. Молчаливые, по определению, мимы Вены и Зальцбурга в этом году, году 250-тилетия Моцарта, заговорили, вернее, запели скрипки, которые в их руках издают непревзойденные мелодии гения.
Все началось в 1998 году, когда цюрихские художники сошли с ума и, раскрасив живых коров, вывели их на улицу города. Унылые швейцарцы так развеселились, что мероприятие вылилось в международную акцию и приобрело статус художественной благотворительной акции. Вскоре улыбались жители Лондона, Нью-Йорка, Токио, Стокгольма, Дублина, Праги, а теперь и москвичи забыли про житейские невзгоды. Коровы теперь, правда, уже из папье-маше, но зато с озорными, а, не как в природе, грустными глазами. Например, на буренок в Нью-Йорке, пришли поглазеть 44 миллиона человек, «выдоив» в казну 1 300 000 долларов на благотворительность. Все разноцветное стадо после «подиума» продается с аукциона и отправляется в детские дома и городские скверы.
Julian Beever — британский художник, который уже успел удивить прохожих английских, французских, австрийских, немецких, американских, австралийских и бельгийских улиц. Создаваемые им разноцветным мелом, трехмерные изображения на асфальте многие обходят с опаской — боясь угодить в нарисованную дыру или столкнуться с препятствием, которого нет на самом деле. Анаморфические иллюзии изображаются в специальном искажении для создания впечатления объема, когда смотришь на них под определенным углом. Удрученный частыми дождями, которые уничтожают его творчество, Джулиан перешел к более долговечной настенной живописи. Некоторые его произведения огромны по размерам. Наиболее известная работа Бивера — коллаж Принцессы Дианы.
Испанская школа верховой езды в Вене, это не цирковое представление, а особый вид искусства, символ бережного отношения к истории и верности традициям. Недаром австрийцы в ряду своих национальных, культурных ценностей помещают ее на второе место, после знаменитой на весь мир оперы.
Старый Зальцбург — является одним из райских уголков, которые еще можно найти в Европе. Если, не спеша, пройти по маленьким переулкам Гетрайдегассе, Юденгассе, Гольдгассе, Кэгассе и многим другим, имеющим иногда протяженность всего несколько десятков метров, то можно увидеть сооружения эпох Средневековья, Романтизма, Ренессанса и Барокко, а также дома периода монархии в стиле Классицизма. Едва ли существует эпоха, которая не оставила бы в Зальцбурге своих архитектурных следов!
Может быть, босоногое детство, засевшее в подсознании Кости Хабенского, привело его к откровенному воровству обуви, которым он беззастенчиво занимается во многих театрах страны. Иногда он тащит сам, а чаще привлекает пособников по принципу — вечером деньги, утром туфля. Так БДТ лишился башмаков Олега Басилашвили, Ленком — Александра Абдулова и даже не побрезговал мазурик единственным, ссохшимся от старости, ботинком незабвенного Николая Симонова. Естественно, Костя подает свою пагубную страсть, как коллекционирование, но кто знает, что он носит, когда один дома.
Брэд Питт ударился в архитектуру, причем так серьезно, что окончательно переехал на берега Туманного Альбиона, где собирается принять участие в амбициозном проекте — реконструкции набережной английского городка Хоув. Ему поручено разработать дизайн ресторана и соорудить пенхауз на крыше самого дорого здания в городе. «Я слегка помешан на этом, — говорит Питт о своем новом увлечении, — когда я вижу некое пространство, мне хочется обустроить его по-своему». «Свинью» американской кинозвезде подложил друг, архитектор Фрэнк Джери, в мастерской которого Брэд часто проводил время.
Трибуны охнули, когда Мария Шарапова вышла на корт Уимблдона в золотых кроссовках. Золото — очень тяжелый металл, и обувь из него годится, разве что, для выполнения глубоководных работ. Но Маша, как мотылек порхала на корте и стала, наконец, первой ракеткой мира. Тапочки оказались лишь инкрустированными капельками драгметалла высшей пробы и вышивками золотыми нитями. На рекламных контрактах с Motorola, Canon, Colgate-Palmolive и Parlax Шарапова зарабатывает $22 млн. в год. Так что не только кроссовки, но и ее ракетка давно уже стала золотой.
Амалия Мордвинова: «Я собираю колокольчики. Почему? А черт его знает! Так получилось. Коллекция — это то, что само собирается, находится, дарится. Мне, почему — то, все несут колокольчики. Пожалуй, надо пустить мульку, что я собираю живопись конца ХІХ века. Может быть, тогда мне приволокут картину Ван Гога или Гогена. Уважаемые почитатели актерского таланта Амалии, она очень любит собирать живопись конца XIX века.(это не мулька, а чистая правда)
Дженнифер Лопес справедливо решила, что ее славы на поприще кино и эстрады уже достаточно, чтобы открыть свое дело, которое не будет зависеть от настроений публики и от ее возраста. Пора подумать о безбедной старости. Она уже пустила пробный камень в виде коллекции одежды, аксессуаров и духов, а теперь добралась до «братьев наших меньших». Скоро собаче-кошачий мир радостно завоет, увидев драгоценности, созданные Лопес специально для него.