Предложение «напиши о маньеристах» сразило актуальностью. Маньеризм — иногда блестящее, иногда манерное искусство (с)мутных времен. Точкой отсчета обычно служит Sacco di Roma, когда 6 мая 1527 года ландскнехты христианнейшего государя Карла V взяли Рим и разграбили его к чертям собачьим, рассовав добро по мешкам — сакам. У всех было такое ощущение, что мир, построенный на гуманизме и человеколюбии, развалился.
Художники-поэты бежали из Вечного города, долгое время бывшего жирной кормушкой. Пьетро Аретино, символичнейшая фигура времени, добежал аж до Венеции. Чем он занимался в Риме? Знаете, откуда взялось слово «пасквиль»? Оттуда — возле площади Навона до сих пор стоит безрукая статуя некоего Пасквино. Ее до сих пор заклеивают едкими писаниями — такая у них традиция. Аретино так достал Папу и кардиналов своими пасквилями, что те наняли убийцу «браво» и он получил удар кинжалом. Выжил, в Венеции занимался примерно тем же — только в столице книгопечатания дело поставил на широкую ногу.
Пасквили выходили громадными тиражами, их рвали из рук по всей Европе. Писал о самом актуальном так едко и метко, что объекты писаний платили ему пенсии — чтоб упражнялся не на них! Ухитрялся одновременно получать пенсии от Карла V и Франциска I — заклятых врагов. На Гранд-канале до сих пор показывают палаццо Аретино. На террасе каждый вечер ужинали три друга: Аретино, король венецианских художников Тициан и архитектор Сансовино, построивший пол-Венеции. Друзья возлежали в лавровых венках, как древнеримские греки, обнаженные девушки разливали вино — в народе их завистливо называли «аретинки». Хорошо жили господа маньеристы, хотя великого Тициана так называть некорректно, но на то он и великий. Пьетро наш смачно описывал каждую новую картину Тициана — первый, так сказать, искусствовед. А еще и ухитрялся пристраивать их европейским государям — современные дилеры отдыхают.
В промежутках между трудами баловался эротическими стишками. Есть такая презанятная книжка — «Любовные сонеты». К сонетам Аретино иллюстрации делал Джулио Романо, любимый ученик Рафаэля. Ватикан внес «Сонеты», как, впрочем, и все писания Аретино, в «Индекс запрещенных книг» — дошли кусочки. В просторечье Интернета называются «Позы Аретино» — загляните, кому 18+.
Произнесено слово Рафаэль. Он, как и Тициан, конечно же, не маньерист, но все же… По Риму молодой красивый Рафаэль, любимый художник римских пап, ходил с толпой учеников. Они все маниакально подражали его манере, откуда пошло и само слово «маньеризм». Много работали, много кутили. Пап это смущало. Постановили женить, кардинал Бибиенна подготовил племянницу. Помолвку наметили на 6 апреля 1520 года (опять это роковое для Рима число 6!) — на тридцатисемилетие мальчика. Мальчик понял, что не отвертеться, мальчишник праздновал три дня — со всего Рима свозили куртизанок. На рассвете 6 апреля ему стало плохо, лекарь сделал кровопускание — и Рафаэль перешел в лучший из миров. Тело его находится в Пантеоне, рядом с итальянскими королями, душа, несомненно, на небе — уж больно ангельский был художник. Каждый постсоветский человек знает это по некогда плененной и растиражированной по совкнижкам «Сикстинской мадонне» из Дрезденской галереи.
По Риму молодой красивый Рафаэль, любимый художник римских пап, ходил с толпой учеников. Они все маниакально подражали его манере, откуда пошло и само слово «маньеризм». Много работали, много кутили.
Настоящих маньеристов тиражировали меньше, и немудрено — там такие экземпляры попадаются! Взять хоть любимую феминистками Артемизию Джентиллески. Мало того, что девушка среди художников того времени — редчайший случай, так ее еще, бедную, и изнасиловал старший товарищ в восемнадцать лет. Артемизия в суд подавала, проходила постыдные освидетельствования. Сладострастца посадили, а она на всю жизнь приобрела вкус к весьма специфическим сюжетам. Кто был в Уффици, несомненно, помнит в одном из последних залов картину, от которой кровь стынет в жилах: «Юдифь, обезглавливающая Олоферна». Она его не просто обезглавливает, а делает это с такой страстью, с такими потоками крови, что испуганные посетители прямо выскакивают на улицу. Маньеризм — это вам не лобио кушать!
Алексей Титаренко