Одним погожим вечерком 1962 года по нью-йоркской 58-й улице шел молодой человек. Увидел рекламу галереи Stable с портретом только что погибшей Мэрилин, зашел, попал на открытие выставки некоего Энди Уорхола. Цены были доступные, 250 долларов – не удержался, купил. 45 лет картина тихо висела дома, этот Уорхол вырос еще в ту знаменитость. В 2007-м, к выходу на пенсию, бывший молодой человек пошушукался на Christie’s – выставили за $15 млн. Купили за $28 млн. Сколько там процентов прибыли – замучаешься считать.
Я же вам не Петр Авен, окончивший 2‑ю Московскую физико-математическую школу. С Авеном будет вторая сказка – все на ту же тему. В конце 1990‑х предложили ему… «Похищение Европы» Валентина Серова – помните, там, где нежную Европу уносит могучий бык. Может быть, лучшая картина нашего Серебряного века. Висела в Третьяковке. Наследники сумели доказать свои права, забрали. И тут же стали предлагать.
Всего за $1 млн. Попросил разрешения подумать. Думал несколько часов. За это время картину купил Вячеслав Кантор. «Эх, – до сих пор вспоминает Авен, – самая большая ошибка в моей жизни». И вы же понимаете: я не о том, что Кантору ее можно было продать за два. Миллиардер Авен картинами не торгует. Он их страстно, фанатично собирает. Как собирали Третьяков, Морозов, Щукин, наши Ханенко да Терещенко. Что из этого получилось – вам известно.
Сергей Щукин: «Не для власти собираю, а для России»
Сергею Ивановичу Щукину после революции, когда доживал в Ницце, предлагали судиться. «Нет, – говорит, – какая бы власть ни была, не для нее собирал, для России». Sotheby’s недавно считал, сколько стоит его коллекция на сегодняшний день – списки-то известны – получилось $8,5 млрд. Еще бы: четыре Ван Гога, восемь Сезаннов, шестнадцать Гогенов, тридцать семь Матиссов, пятьдесят Пикассо. А когда-то все считали его сумасшедшим – покупает всякую мазню. Цены на его художников начали стремительно расти еще при жизни Сергея Ивановича – мог бы такой бизнес сделать! Не царское дело. Такие как Щукин делают не бизнес – историю.