Лоренс Графф интуитивно знает, какое именно украшение наилучшим образом подчеркнет красоту женщины, и вкладывает в свои творения не только талант и умение, но нежность и страсть. Потому ювелирное искусство Graff приобретает особую значимость, которую не могут отразить цифры на ценнике.

В окне кабинета, расположенного в доме классического стиля на лондонской Нью-Бонд-стрит на втором этаже, по утрам, пока помещение хорошо освещено солнечным светом, можно разглядеть человека, сидящего за рабочим столом. Перед ним – россыпь бриллиантов безупречной формы и огранки. Некоторые из них выделяются редкостной цветовой гаммой. Иногда среди этой роскоши встречаются рубины, изумруды и сапфиры, но все же основная масса – бриллианты. В сосредоточенном раздумье, словно играя, он перетасовывает камни, будоража собственное воображение образами будущих творений. Что это будет – блистательное гибкое колье, браслет или классическое обручальное кольцо? А может, пара серег со вставками из камней каплевидной формы, настолько изящных, что их невозможно будет не заметить даже с противоположного конца переполненного зала.

Лоренс Графф так плохо учился в школе, что, когда ему исполнилось четырнадцать, родители решили, что пора бросить учебу и заняться торговлей. Первой работой будущего миллиардера стала должность подмастерья у ювелира в лондонском районе Хаттон-гарден. Поскольку в его обязанности входила уборка помещений, включая туалеты, юноша продержался всего три месяца, после чего уволился, но вскоре нашел новое «ювелирное» место, где научился ремонтировать и делать небольшие украшения.
Когда спустя год работодатель свернул свой бизнес, Графф напросился помощником к одному из бывших ювелиров, который решил открыть собственную мастерскую. В общем, «как мытьем, так и катаньем», в 22 года Лоренс учредил компанию Graff Diamonds Limited, а в 35 стал первым ювелиром, которого наградила сама королева Великобритании – за достижения в развитии промышленности и экспорта.

Между этими двумя знаковыми датами Лоренс поступил неожиданно и дерзко: не выдерживая конкуренции среди расплодившихся как грибы после дождя ювелирных мастерских, он однажды уложил в свой саквояж драгоценности на сумму 1000 фунтов и отправился на другой конец света. Оказавшись в Сингапуре, в торговом центре Robinsons, он начал проводить выставки-продажи своих ювелирных украшений, которые принесли ему не только первый капитал, но и, что гораздо важнее, постоянных состоятельных покупателей.

Принц Брунея с женой, богатые люди из Малайзии, Индии и Китая желали видеть Граффа в кругу своих знакомых. Бывая то в королевских ложах на матчах по поло, то на закрытых светских мероприя­тиях, он повсюду носил с собой чемоданчик с бриллиантами и украшениями, которые испарялись оттуда со скоростью света.

В семидесятые годы прошлого столетия, с началом нефтяного бума, Ближний Восток стал самым богатым регионом на земле, а обладатели скважин с «черным золотом» начали летать в Европу за золотом и алмазами, которые в руках вернувшегося на родину Граффа превращались в изысканные произведения ювелирного искусства.

«Если им был нужен врач – я находил врача. Если был нужен автомобиль – я предоставлял его. Принцессы Саудовской Аравии до изнеможения ходили по магазинам, а потом заворачивали ко мне в офис, чтобы отдохнуть и переодеться» (из воспоминаний Л. Граффа). Вместо двух маленьких салонов ювелир открыл большой магазин рядом с универмагом Harrods и, конечно, продолжал лично выезжать на заключение самых важных сделок. Как-то раз в его магазин без предварительного уведомления зашел принц Саудовской Аравии и скупил все, что в нем было, включая крупнейший из бриллиантов весом в 14 карат.

В девяностые произошло временное насыщение драгоценностями на Востоке, но Граффа это обстоятельство не смутило – с той же энергией и творческим подходом, как и в деле с изготовлением украшений, он прозорливо принялся вкладывать инвестиции в недвижимость Лондона. Сегодня стоимость его коммерческих зданий в английской столице составляет около 500 миллионов долларов.

Следующим шагом ювелира в покорении мира стал выход на американский рынок, где тогда продавалась почти половина всех бриллиантовых украшений. Конкуренты Graff – всемирно известные ювелирные Дома Cartier и Van Cleef & Arpels – к тому времени были куплены конгломератом Richemont, что развязало руки Граффу, тонко чувствующему конъюнктуру рынка, – перед ним открылись новые возможности. Ведущий бриллиантовый бренд Америки Harry Winston после смерти основателя был ввергнут в хаос судебных тяжб между его сыновьями. «Наверху пирамиды никого не было. Все конкуренты пренебрегли этим сегментом рынка. И нам ничего не оставалось, как взять его под свой контроль», – вспоминает Анри Баргирджан, руководитель бизнеса Graff в США.

«Драгоценный камень бесценен сам по себе, и нужно сто раз подумать, прежде чем сделать из него какое-либо украшение». Л. Графф

На рубеже тысячелетий салоны компании Graff открылись в Нью-Йорке, Чикаго, Лас-Вегасе, Флориде. Покупатели украшений Graff были покорены невиданным прежде сервисом от компании Graff.  Например, Лоренс Графф оплачивал многомиллионные услуги телохранителей для обладателей украшений Graff, которые отправлялись путешествовать по миру. Он выходил на своей яхте в море, чтобы там лично вручить главе компании Oracle миллиардеру Ларри Эллисону заказанные им бриллианты.

Каждый из открытых в США салонов Graff окупался и начинал приносить прибыль уже через 12 месяцев. В магазине на Манхэттене с торговым залом площадью 74 квадратных метра только за прошлый год было продано украшений и бриллиантов на сумму 65 миллионов долларов.

Лоренс Графф лично контролирует буквально каждый аспект своего бизнеса, включая маркетинг. Например, он сам написал слоган для рекламы ожерелья из разноцветных бриллиантов общим весом 267 карат и стоимостью 30 миллионов: «Граффу и природе понадобился миллион лет, чтобы создать это ожерелье». Реклама сработала, и ожерелье было куплено. На протяжении своей жизни Лоренсу Граффу приходилось работать с самыми редчайшими алмазами: «Золотая надежда Африки», «Гвинея», «Парагон», «Имперский голубой» и множеством других. Такие бриллианты имеют многовековую историю, овеянную мифами и легендами. Но иногда, чтобы продать уникальный по красоте камень без «истории», Лоренсу Граффу даже не нужно придумывать рекламные ходы, в таких случаях он попросту называет их своим именем – «Графф Синий» или «Графф Оранжевый», и этого достаточно для успешной реализации. Уникальная способность Лоренса Граффа разгадать скрытые возможности необработанного алмаза, его глубокое знание бизнеса, связанного с добычей и производством бриллиантов, сделали его одним из самых выдающихся ювелиров в мире.

В компании, приобретающей признаки семейной, растет число людей с фамилией Графф, – наследник Graff Diamonds, сын Лоренса Франсуа сегодня занимает в ней вторую по значению позицию. Мать Франсуа, француженка Анна-Мари, состоит в супружестве с Лоренсом Граффом 45 лет и воспитывает еще двух детей. Графф владеет салонами в Гонконге, Токио и Женеве, обновленным просторным бутиком на Манхэттене, но центральный магазин находится в Лондоне. Недавно эксклюзивным представителем марки Graff в Украине стала компания Crystal Group Ukraine, открыв бутик Graff в самом центре Киева на улице Городецкого.

Одновременно предприимчивый ювелир расширяет и оптовый рынок Safdico: в Ботсване строятся заводы и офисное здание, где разместятся несколько сотен сотрудников. Графф говорит, что намерен и в дальнейшем инвестировать основные средства в добычу алмазов. Однажды он пожалел об упущенной возможности приобрести контрольный пакет акций шахты Летсенг в горном королевстве Лесото – здесь спустя всего несколько недель после отмены сделки был найден алмаз «Надежда Лесото» весом в 603 карата – пятнадцатый по величине в мире. Граффу пришлось выложить за него 12,4 миллиона долларов – впрочем, он рассчитывает вернуть за бриллиант, полученный после обработки алмаза «На­дежда Лесото», вдвое большую сумму.
Продавать бизнес или даже долю в нем он не намерен. «В моем понимании я только начинаю», – уверяет Лоренс Графф.

Выводить акции на биржу ювелир тоже не собирается. Его состояние оценивается в 2,5 миллиарда долларов. Сюда входят дома в Женеве, Лондоне, Нью-Йорке и Кап Ферра на юге Франции, 150‑футовая яхта Feadship, самолет Global Express XRS, виноградники в Стелленбоше (лучшее место в ЮАР) и, конечно, коллекция классического и современного искусства, оцениваемая специалистами в 250 миллионов долларов.

Так по сей день Graff и стоит в гордом одиночестве на вершине сегмента ювелирной индустрии. Хотя ничего удивительного: скажите, в какой еще ювелирный салон в мире покупатель может войти и увидеть самого владельца марки, стоящего за прилавком?