Взрывоопасные альтер эго

Сальвадор Дали на вопрос о наркотиках отвечал: «Не принимаю, я сам — наркотик». Недаром говорят: если человек гений, то во всем. Мастер сюрреализма не довольствовался только жи­вописью. И все, за что он брался, получалось уникальным и скандальным. Самые яркие примеры тому: опера-поэма «Быть богом», немой фильм «Андалузский пес», диван «Губы», костюм для 2045 года, овосипед. Он писал мемуары, фотографировал и снимал кино с Луисом Бунюэлем, занимался модным дизайном с Эльзой Скиапарелли и Жаном Кокто. Парфюмерия, интерьеры, реклама, мультфильмы… Поскольку во времена Дали не было социальных сетей, то каждое его альтер эго можно сегодня рассматривать и как очередной способ поразвлечь себя и публику.

Плагиат от Малевича

Знаменитое полотно «Черный квадрат» было написано в 1883 году, а значит — задолго до Казимира Малевича. Автором стал эксцентричный французский журналист, писатель и художник Алле Альфонс. Правда, у него это называлось «Битва негров в пещере глубокой ночью». Картина увидела свет на выставке «Отвязного искусства» в парижской галерее Вивьен. Дальше — больше. Следом были написаны «белый квадрат», именовавшийся «Первое причастие бесчувственных девушек в снегу», и «красный квадрат», а точнее «Уборка урожая помидоров на берегу Красного моря апоплексическими кардиналами». Картины Алле Альфонса были восприняты как чистой воды стеб и эпатаж. Об их авторе предпочли поскорее забыть. И лавры достались другому.

Двуликий Янус

Отец оперетты Флоримон Эрве написал лучшую из них — «Мадемуазель Нитуш» — на сюжет из собственной жизни. Флоримон тоже существовал в двух ипостасях, как и его герой, удачно воплощенный в кино Андреем Мироновым. В пьесе Флоридор по вечерам сочиняет веселые оперетты, а днем его альтер эго Селестен разучивает хоралы в пансионе-монастыре для девушек. Сам же маэстро Флоримон играл на органе в церкви Бисетра известной парижской психиатрической лечебницы и в то же время писал легкие театральные пьесы. В конце концов Флоримон открыл собственный театр «Фоли нувель», что значит «Новые безумства», на сцене которого был впервые исполнен «непристойный» канкан. Кстати, название «оперетта» тоже было придумано Эрве.

Классический костюм — это внутреннее зеркало, которое транслирует образ жизни и характер своего владельца.

Стиль, достойный президента, безупречно элегантный и статусный — это, несомненно, Brioni. Сдержанно проявить мужественный характер лидера — задача костюмов и рубашек легендарного бренда, царствующего в нише премиальной мужской классики с 1945 года.

Истинный неаполитанский аристократ Kiton, напротив, тво­рит для поклонников мягкой, непринужденной элегантности и комфорта. Выполненные из легчайших тканей изделия не заостряют, а плавно обле­гают силуэт. А основатель бренда Чиро Паоне не устает повторять, что главный секрет изысканного стиля — простота.

Уверенный же в себе современный франт, не терпящий скуки и крайне внимательный к деталям, — это потенциальный герой Canali. По словам Паоло, потомственного руководителя старинного бренда: «Элегантный костюм не должен быть униформой, мы приветствуем влияние актуальных тенденций». Brioni, Kiton, Canali — три ярких типажа, три сильных характера и культовых имени, эксклюзивно представленных в индивидуальных пространствах бутика DOMINO HOMME в Донецке.

Литературовед Альфред Барков, исследуя драматическую пьесу «Гамлет», предположил, что в тексте этого произведения дан ответ на вопрос о том, кто скрывался под псевдонимом «Шекспир». Что это — не кто иной, как сын английской королевы Елизаветы, гениальный поэт и драматург по прозвищу Кристофер Марло.

«Автора! Автора!..»
Существует до семидесяти гипотез, отрицающих какое-либо отношение Шекспира к приписываемым ему произведениям. ­Шекспироведам хочется думать, что авторами знаменитых пьес были образованные и интеллектуаль­ные люди, чего никак нельзя сказать о недоучившемся деревенском парне Уильяме Шекспире. Одна из версий гласит, что литераторами, писавшими под псевдонимом ­Уильям Шекспир, были Мэри Сидни Герберт, графиня Пемб­рук, ее сыновья Уильям и Филипп, ­поэты Сэмюэл Дэниел и Бен Джонсон. Есть также предположения, что произведения принадлежат перу самой королевы Англии.

Однако сложно придумать нечто более интригующее, чем версия, выдвинутая Альфредом Барковым. Он провел подробнейшее исследование текстов Шекспира и другого драматурга его времени — Кристофера Марло и пришел к ошеломляющему выводу: Шекспир — это и есть Марло.

Первоначально исследователя на такую мысль натолкнуло сопоставление исторических фактов. Шек­­спир и Марло родились в один год — 1564. Уильям — в английском Стратфорде-на-Эйвоне в семье перчаточника, Кристофер — в Кентербери в семье сапожника. Шекспир посещал стратфордскую «грамматическую школу», и есть предположение, что не окончил ее, так как вынужден был с малолетства зарабатывать на жизнь, затем рано женился и имел троих детей.

С Кристофером Марло все еще более запутанно. До 16‑летнего возраста он, как все дети его сословия, посещал обычную кентерберийскую школу, но затем как стипендиат архиепископа Паркера учился в Кембриджском университете, став бакалавром, а после — магистром. Удивительное в этой истории то, что сын бедного сапожника не только каким-то ­неимоверным образом ­поступил в учебное заведение для знати, но еще и вел развеселый образ жизни — кутил, распутствовал и сорил деньгами. Предполагается, что Марло собирал во Франции сведения о деятельности английского католического подполья, пытавшегося свергнуть протестантский режим королевы Елизаветы, попросту говоря — был английским шпионом.

Дальше — больше: Марло был задержан властями портового города Флиссингена как фальшиво­монетчик, за что и был сослан в Англию, где на эту провинность не обратили внимания. Возможно, Кристофер был не кем иным, как незаконнорожденным сыном самой королевы. Есть свидетельства, что она неоднократно встречалась с Марло, как, между прочим, позднее — с Шекспиром. В возрасте тридцати лет Кристофер Марло, согласно официальным историческим данным, погиб в кабацкой драке.

«Бедный Йорик!»
Тут-то и начинается настоящий детектив. Во‑первых, ранние пьесы Уильяма Шекспира увидели свет в год гибели Марло. Во‑вторых, сплетни о Шекспире его современников выставляют поэта в совершенно низменном облике мелочного скряги, в вечных тяжбах о несущественных долгах. Что никак не вяжется с возвышенным слогом его вдохновенных произведений. В‑третьих, в пьесах Шекспира часто встречаются места, связанные с графством Кент, откуда родом Марло, а Стратфорда, родного города Шекспира, в них нет.

Исследователи считают, что, помимо знания заграничных реалий, драматург прекрасно разбирался в истории и жизни Шотландии, но Шекспир в Шотландии не бывал, а вот Марло за несколько лет до своей мнимой «смерти» там преподавал и шпионил в пользу Елизаветы. Это не говоря уже о глубоких познаниях в области истории, литературы, географии, философии, языков, искусств и прочего, которые выказываются в текстах Шекспира, в то время как образование актера, носившего это имя, иначе как скудным не назовешь.

В‑четвертых, Кристофер Марло — единственный современник, которого Шекспир прямо цитирует в своих сочинениях. Наконец, не сохранилось ни одной рукописи великого поэта и драматурга Шекспира, так же как и безоговорочно подлинного образца его подписи.

Напрашивается единственный логический вывод: Марло скрывался и творил под псевдонимом Уильям Шекспир, а смерть его была инсценирована. В этой смерти действительно много странного, начиная от путаницы с точной датой до имен убийц, которые в ходе процесса несколько раз менялись. Складывается впечатление, что власти хотели быстрее замять это дело. Ближайшие родственники о случившемся оповещены не были, а тело захоронили в общей могиле.

«Весь мир — театр…»
Пьесы Марло-Шекспира внесли большие изменения в анг­лийскую драматургию. До них это были хаотические нагромождения кровавых событий и вульгарных шутовских эпизодов. Теперь же драме была придана внутренняя стройность и психологическое единство. Впервые введен белый стих, звучавший для елизаветинской эпохи свежо и необычно. Это выглядело, как «прекрасное безумие, которое по праву и должно овладевать поэтом», чтобы достичь таких высот.

«Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет». Шекспир, «Ромео и Джульетта»

Главные герои произведений Марло-Шекспира — борцы, с честолюбием и грандиозной энергией жизни. Они выплескивают свою душу в полных патетики длинных монологах. Вспомним хотя бы гамлетовский «Быть или не быть…». Поэт видел подлинные истоки трагического не во внешних обстоя­тельствах, определяющих судьбу персонажей, а во внутренних, душевных противоречиях, раздирающих личность, поднявшуюся над обыденностью. Герои впервые стали столь неоднозначными, вызывая у зрителей одновременно ужас и восхищение, давая актерам и режиссерам неоглядное поле вариаций сценического воплощения.

Современники Марло-Шекспира неизменно поражались неожиданным театральным эффектам. Драматург восстал против средне­векового смиренного принятия жизненных обстоятельств и призывает к осмыслению действительности, а равно — к ответственности за совершаемые поступки. Должно быть, именно так выстраивается некая формула создания гениальных произведений, дарующая им неизменную актуальность и вечное существование.

Когда родился Адольф Гитлер, композитора Рихарда Вагнера уже шесть лет как не было в живых. И, тем не менее, в истории эти два имени всегда стоят рядом, ибо, если и есть кто-то, кого можно назвать «отцом Холокоста», так это Рихард Вагнер, чье музыкальное и литературное творчество неотделимо от его человеконенавистнического мировоззрения.

Как всякая неординарная личность, Вагнер поражал разнообразием талантов и масштабами достижений в каждой области культуры, к которой обращался его пытливый ум. Творческий рост будущего композитора также удивлял темпами: в девятилетнем возрасте он начал учиться играть на скрипке и фортепиано, в семнадцать — в двух музыкальных школах одновременно обучался гармонии, композиции и контрапункту, а в 21 год уже работал музыкальным руководителем оперного театра в Магдебурге. Оттуда перешел на аналогичную должность в Кенигсберг, затем в Ригу и, наконец, в Дрезден. Здесь он принял активное участие в революции 1849 года, которая была жестоко подавлена. Вагнер, объявленный государственным преступником, бежал и на 11 лет оказался в швейцарской эмиграции.

Эти годы не прошли для него бесследно: многочисленные гаст­роли в европейских столицах принесли славу. После амнистии для участников заговора 18‑летний король Баварии Людвиг II предлагает композитору неограниченную финансовую поддержку. Вагнер бросает дирижерскую практику и целиком посвящает себя созданию опер.

На этом поприще Рихард Вагнер добился выдающихся успехов и вошел в историю музыки как один из крупнейших реформаторов оперной сцены. Его «сценические мистерии», как он называл свои произведения, представляли синтез музыки и драмы, где в качестве драматурга выступал он сам. Создается даже впечатление, что тексту Вагнер придавал большее значение, нежели мелодии.

«Было бы величайшей ошибкой отделить Вагнера-мыслителя и философа от Вагнера-композитора, — самодовольно писал он о себе. — Может быть, в других случаях это возможно, но в моем — нет». Такая подмена не могла пройти бесследно для его произведений: мелодии в операх Вагнера по большей части заменены речитативами.

Несмотря на то, что сам принцип речитативного развития музыкальной канвы оперного действия не нашел позже своих последователей, его длившиеся по 4–6 ­часов «мистерии» слушались с огромным вниманием. Воздействие на публику многократно усиливалось чрезвычайной ор­кестровой мощью, причем состав оркестра часто вчетверо превышал стандартный. Все это действо создавало и по сей день создает в зрительных залах огромное эмоциональное напряжение.

Вагнер был убежден: будущее искусства — в создании и развитии подлинного музыкального театра. А сюжетом его может быть только миф, легенда. Вагнер замышляет создать оперную тетралогию, в основу сюжета которой можно было бы положить одно из наиболее известных эпических произведений человечества «Песнь о Нибелунгах». Для написания либретто Вагнеру нужно было ознакомиться с первоисточниками, и он самостоя­тельно изучает древненорвежский, на котором написаны саги.
Свою тетралогию Вагнер назвал «Кольцо Нибелунга». В ее состав вошли оперы «Золото Рейна», «Валькирия», «Зигфрид» и «Гибель богов». На их создание автору понадобилось 25 лет.

Альтер эго Вагнера — Адольф Гитлер с юных лет был страстным театралом. По свидетельствам очевидцев, вагнеровский «Лоэнгрин» мог погрузить его в глубокий транс. Адольф не пропускал ни одного спек­такля с музыкой любимого композитора. Оперы Вагнера он знал наизусть и мог даже спеть некоторые арии из них.
Гитлер многое перенял у своего кумира даже в том, что касалось быта. «Я не прикоснусь к мясу, поскольку так делал Вагнер», — говорил он и стал убежденным вегетарианцем.

Как и Вагнер, Гитлер был ярко выраженным неврастеником. Вот как современник описывает поведение Вагнера, очень близкое к тому, что все привыкли читать о Гитлере: «Малейшее противоречие вызывало у него неслыханный гнев. Он метался по комнате, его голос становился гортанным… В такие минуты он казался необуз­данной стихией».

Кроме оркестровых партитур и оперных либретто Вагнер писал прозу и публицистику, составившие позднее 16 томов собрания сочинений, о которых на пост­советском пространстве почти никому ничего не было известно. Он писал о религии и театре, о науке и политике, о физике и архитектуре, о философии и поэзии, об античной литературе и расовой теории. Гитлер жадно читал все, что мог найти о Вагнере, его заметки, письма, дневники… Он мог в любой момент внезапно начать декламировать текст какой-нибудь статьи или письма. Что касается музыки: «Вагнер — бог, а его музыка — моя вера» — так говорил нацистский фюрер. По сути дела, запущенная Гитлером идеологическая машина превратила в зомби его самого. Как завороженный, он следовал догматам своего кумира.

Фанатики готовы уничтожить мир, чтобы спасти его от того, чего они не понимают

Вагнер был подлинным трибуном, ярким и страстным. Но особое проявление одержимости вызывал в нем его поистине зоологический антисемитизм. Эссе Рихарда Вагнера «Еврейство в музыке» считается одной из первых формулировок теории расового антисемитизма. Гений-злодей оставил после себя пророчество, безукоризненно воплощенное в жизнь лидером немецких фашистов. Он предсказал, каким образом должны быть уничтожены миллионы евреев, — то самое массовое сожжение в печах крематориев концлагерей. Чем, собственно, и стал Холокост… В наши дни хорошо видно, что такие связки злодеев не редкое явление. За примерами ходить далеко не надо.