Помните, пару лет назад в PinchukArtCentre была выставка по поводу сексуальности? Как-то еще так заковыристо называлась: «Сексуальность и трансцендентность». Самым трансцендентным там был чувак, лежащий громадным силиконовым пенисом кверху. Из него раз в полчаса извергалась кверху могучая струя чего-то белого. Называлось все это «Фонтан». Девушки, о, эти тургеневские девушки ПАЦ! Они стояли как-то спинкой, чтоб никто ничего не подумал, хихикали, но не уходили, ждали эти томительные полчаса. При ближайшем рассмотрении чувак лежал еще и на могильных плитах с именами знаменитых предшественников, разных там художников: они, мол, мертвые, а я — живой. Знающие люди говорили, что это — автопортрет художника. Там же где-то ходил и художник, такой себе западный дедушка в очочках — Ян Фабр, 1958 года рождения.
И это чудовище опять в Киеве! Ему в ПАЦ отдали километры площади, и он развернулся во всей своей избыточно-великолепной порочности — все-таки из Антверпена, города Рубенса. Тут тебе и «Дань Иеронимусу Босху», и «Дар Бельгийскому Конго», и, и, и… Фабр, как всегда, работает по эрогенным зонам бельгийского коллективного бессознательного — это как у нас бы Чичкан слал дань Т. Г. Шевченко и приносил дары евреям и полякам, вырезанным во время Колиивщины.
За Конго бельгийский Правый сектор чуть не линчевал Фабра лет десять назад. В 2002-м королева Паола заказала ему реконструкцию Зеркального зала Королевского дворца в Брюсселе — там, где приемы дает. Фабр развернулся на королевские деньги: заказал полтора миллиона таиландских жуков‑скарабеев с переливчатыми панцирями и выложил этими панцирями, садюга, весь громадный плафон, то бишь потолок, Зеркального зала. То еще зеркало получилось. А из-за зазеркалья то там, то здесь просвечивали отрубленные руки — так бельгийские колонизаторы боролись с воровскими наклонностями местного населения. Паоле устроили обструкцию — она еще и не местная, из Сицилии, а любителя жуков реально пытались убить.
Энтомологическая любовь у него наследственная, его прадед Жан-Анри Фабр — автор знаменитой «Жизни насекомых». Папа Фабра, тоже зоолог-энтомолог, таскал его с детства в зоопарк, так что пить, курить, говорить, жуков рисовать он начал почти одновременно. Фабр и в самом деле удивительно порочен, тем более для флегматичных, добропорядочных фламандцев. Рисовал чем угодно: своей кровью, спермой, пеплом сожженных банкнот, на худой конец шариковой ручкой — как наш Волязловский, только не углем или там серебряным карандашиком. Я уж не говорю про кисти/краски. Ну напишешь ты еще одну, 1001-ю картину в городе Рубенса — кто на тебя обратит внимание? А вот кровью — TV обеспечено, еще и в прайм-тайм.
Юный Фабр быстро стал известен, скандально известен, ergo приглашаем и покупаем. Его выставка «Моя кровь, мое тело, мой пейзаж» 1978 года, там, где он рисовал собственной кровью, была вся раскуплена и растянута по аукционам. Фабр, правда, быстро сообразил, что его крови на всех почитателей таланта не хватит и, словно Том Сойер (помните, как он забор красил?), образовал общество с ограниченной ответственностью Angelos.
Теперь уже не он рисовал и эякулировал, сорри, а нанятые ангелы, т. е. антверпенские студенты. Маэстро дает идею, а уж ангелы воплощают ее во всей неземной красе. Так, кстати, сейчас работают все международные гранд-художники, у каждого — целая фабрика. В. М. Пинчук только таких «фабрикантов» и приглашает. С Фабром приехало целое небесное воинство и быстренько, как муравьи, навело неземную красу. Чем отличается это странное современное искусство в исполнении западных звезд от наших доморощенных поделок — так это сделанностью. Пусть — странно, но как сделано! У Фабра еще всегда и очень красиво сделано.
Приглашает, впрочем, не Пинчук (не царское дело), его куратор Экхардт Шнайдер — а этот собаку съел на фабрах, херстах, кунсах. Герру Шнайдеру в этом году семьдесят, с чем мы его и поздравляем. Выглядит лет на 20 моложе, потому что живет интенсивной внутренней жизнью. Чего мы нашим читателям и желаем.
Алексей Титаренко