В гостях у редакции Platinum — уникальный грузинский художник-ювелир Натия Гоциридзе. Ее путь к мастерству прошел через школу ювелирного искусства в Чехии, мастер-классы в Италии, открытие собственной студии в Праге и завершился созданием ювелирного Дома Marilisi. Потрясающей, магической красоты украшения из золотых кружев очаровали публику, посетившую последний Антикварный салон в Киеве.
Platinum: Калбатоно Натия, как Вы пришли к своему творчеству?
Натия Гоциридзе: Самым правильным ответом, наверное, будет — желание следовать своим эмоциям и воля случая. По профессии я медицинский работник, но творческий подход ко всему, к чему прикасаются мои руки, превалировал над реальностью и забросил меня туда, где я лишь подспудно чувствовала свое предназначение — в ювелирное искусство. Случайно оказалась в Европе и там решилась на первые шаги, с ужасом поняв, насколько сложна работа ювелира. Сегодня, оглядываясь назад, я шокирована: где я нашла силы так кардинально изменить свою жизнь? Повторить такой «подвиг» теперь невозможно. «Ювелирка» подарила мне мгновения вечности, открыла склонность к сосредоточенному мыслительному процессу. Я поняла, что это искусство дает полную свободу, если тебе есть что сказать миру.
Pl.: Кого Вы считаете своими учителями и чей ювелирный гений для Вас непререкаем?
Н. Г.: Академическую ювелирную школу я прошла в Праге, система обучения там просто великолепная. Многому научилась у грузинских и итальянских мастеров. Назвать одного учителя — обидеть всех других. Я, как губка, впитывала от каждого из них все, отвечающее моему мироощущению, поэтому благодарна всем без исключения, кто встретился на пути во время моего становления как ремесленника, так и художника. Гении? Бенвенуто Челлини, Рене Лалик, Альфонс Муха или грузинские «златоваятели» Опизари — они и сегодня питают мое творчество.
Pl.: Как родились Ваши теперь ставшие знаменитыми золотые кружева?
Н. Г.: Многие художники любят повторять фразу: «Все мы родом из детства». Я не исключение. Засыпая под бабушкины сказки, я грезила о волшебном принце и золотых туфельках. Прошли десятилетия, и настал момент, когда я по‑настоящему разозлилась из-за отсутствия у меня обуви настоящей принцессы. Для туфелек мне понадобился золотой текстиль, но золото — это не руно, и ткацкие станки не могут ткать из металлической проволоки, пусть даже самой тонкой. Я изобрела такой способ и могу плести кружева любых видов. Это очень сложный многоступенчатый процесс, который техникой не назовешь — настоящее искусство ручной работы.
Pl.: А про туфли забыли?
Н. Г.: Какое там забыла!!! Как только у меня получилась золотая ткань, я сразу обратилась к чешскому модельеру Яне Бух, и с ней мы сделали пару золотых туфель. Если бы Вы знали, как билось мое сердце, когда я, как Золушка, пыталась примерить их! И только надев, поняла, что носить их невозможно. Муж, утирая мне слезы, сказал: «Не сдавайся, ты сделаешь, что задумала!» Первый блин всегда комом — изменив подход к задаче, я сделала туфли, только теперь это туфли не принцессы, а царицы — золотые кружева, вышивка на коже, бриллианты и гранаты…
Pl.: Существует мнение, что лучшие украшения для женщин делают мужчины.
Н. Г.: Меня в компании окружают шестеро мужчин. Это настоящие строгие эстеты, мастера высочайшего класса, справедливая критика которых иногда похожа на ледяной душ, но когда они хвалят, я нахожусь на вершине блаженства.
Pl.: Украшения Marilisi, очевидно из‑за большой массы золота и размера камней, называют музейными. как Вы к этому относитесь?
Н. Г.: Скорее горжусь, чем обижаюсь. Кто‑то скажет: «слишком большой камень» или «слишком желтое золото», «это не модно»… Но такие украшения символизируют простор души, озаренный мыслью и образами. Я хочу дарить женщинам чувство уверенности и ощущение королевского величия.
Pl.: Натия, почувствовав тяжесть не одного килограмма золота и обладая россыпью драгоценных камней, что считаете роскошью?
Н. Г.: В разные периоды жизни это понятие меняется. Сегодня, думаю, это признание моего труда. Украшения, согревающие людей и делающие их счастливее, — это та душевная роскошь, без которой мне тяжело работать.
Pl.: Marilisi с грузинского — это..?
Н. Г.: Литераторы знают, что перевод с одного языка на другой практически невозможен, это всегда интерпретация того, что сказал человек на своем языке. Моя интерпретация слова Marilisi — «соль стиля и роскоши».
Украшения, согревающие людей и делающие их счастливее, — это та душевная роскошь, без которой мне тяжело работать»