Фредерик Бегбедер — писатель, который убеждал читателей поверить в то, что любовь живет три года, а жизнь стоит не больше 99 франков. Эстет и сноб, профессиональный рекламщик и горячий сторонник коммунистов, Бегбедер занимает свое место в ряду заметных фигур литературного мира современной Франции. Страсть к эпатажу однажды привела его к съемкам в порнофильме, а сегодня он ищет себя и в других шумных ипостасях.

Для очередного посещения Киева он выбрал роль диджея в компании экстравагантной подруги, профессионального диджея Candypop. Площадкой для «разрыва динамиков» стал клуб SkyBar, где, не вынимая берушей, корреспондент Platinum Марина Варюха попыталась препарировать душу «музыканта».

Platinum: Господин Бегбедер, Вы не первый раз в Киеве?
Фредерик Бегбедер: В свой первый приезд я «отрывался» в вашем городе, как сумасшедший, но Киево-Печерская лавра вернула меня на землю. Я почувствовал, как это святое место избавило меня от мучивших переживаний. Я наслаждался красотой и вели­чием древности. Здесь, в Киеве, как и в Париже, на каждом шагу сталкиваешься с глубочайшей историей, но тут же можешь окунуться в бурную ночную жизнь. Я люб­лю старые города — у них есть душа. В них чувствуешь себя совершенно иначе, чем, к примеру, в Лос-Анджелесе.

Pl.: Как происходило становление Вашей личности?
Ф. Б.: В молодости я старался делать все для того, чтобы не работать. В этом смысле меня можно назвать предвестником современных дауншифтеров. Может быть, именно поэтому выбрал факультет политических наук — обучение длилось очень долго. Кроме того, постигая основы политики, можно научиться поддерживать разговор на любую тему. А, как Вы знаете, когда политическим деятелям уже нечего сказать, они все равно продолжают ораторствовать, просто очень красиво. Я научился говорить «ни о чем» часами, а затем это умение перенес и на бумагу.

Pl.: Как вы оказались в мире рекламы?
Ф. Б.: Из-за денег. В то время это была наиболее высокооплачиваемая работа. Особенно для людей, которые любят слова. Я любил игру слов и любил писать. В девяностые годы для писателя это было идеальным местом работы, но, предваряя Ваш следующий дежурный вопрос, отвечу, что я ненавидел эту работу, был несчастлив несвободой, приказами начальников и самодурством заказчиков. Мне было очень грустно жить, я описал все «прелести» рекламного мира — и меня тут же уволили. И вот я свободен! Всю ночь играть в Киеве — это совершенное сумасшествие.

Pl.: Однажды Вы написали, что не так уж и плохо употреблять наркотики, если это происходит не слишком часто. Вы по‑прежнему думаете, что они могут открывать в человеке скрытые возможности?
Ф. Б.: Вопрос на грани фола. Когда говорят о талантливых творческих личностях, всегда напоминают, что все они немного сумасшедшие. Я знаю, что многие поэты с мировым именем иногда «подогревали» себя разными способами. Алкоголь или наркотики дают кратковременное обострение восприятия, посещение Музы, если хотите. Естественно, что эта искусственная накачка нужна далеко не всем художникам, а еще точнее, единицам, когда они находятся в состоянии творческого кризиса. Ни в коем случае не пропагандируя один из самых страшных пороков современности, признаюсь, что самые сильные вещи я написал в наркотическом опьянении. Когда я писал романы, мне было важно потерять страх, быть смешным, нелепым. Писать — это само по себе нелепо. Кто я такой, чтобы претендовать на звание писателя? Когда есть Булгаков, Гоголь, которые до меня создали такие шедевры! Возможно, многие современные писатели и люди искусства от осознания таких сравнений и пытаются заглушить свои невеселые мысли уходом из реальности. Тем не менее, мой совет молодому поколению: никогда не принимайте наркотики!