Должно же было однажды снизойти просветление, и — снизошло. И просветленные поняли, насколько это великий и благородный человек. Жертвенный до героизма. А ведь достаточно было лишь осознать гениальность и блистательность исполнения михалковского замысла… Тем, кто не понял, посвящается эта статья.

Незадолго до премьеры одиозного продолжения «Утомленных солнцем-2» Никита Михалков прибыл в столицу Украины с целью подогревания зрительского интереса к «Великому фильму Великого режиссера». Встречи начинались в весьма характерной для их героя манере: в зале гас свет, и на экране проецировался ролик с небольшим, но знаковым отрывком из «Сибирского цирюльника»: Михалков в роли царя выезжал принимать присягу на верность у молодых офицеров — на белой лошади… Все сидевшие в зрительном зале, кто обладал хоть толикой чувства юмора, смеялись и били в ладоши. А как могло быть иначе?

Михалкову трудно отказать в признании его родовитости, таланта и трудолюбия. Но одновременно нельзя и не ожидать «буйной поросли» тщеславия у человека подобного происхождения и окружения. Прадед — гениальный художник Василий Суриков, дед — не менее талантливый Петр Кончаловский, отец — создатель трех гимнов СССР и детский поэт, старший брат — режиссер с мировым именем. Да… тут не только за место под солнцем пришлось бороться, но, в первую очередь, доказывать, что «на детях гениев природа не отдыхает» и что «мы сами с усами». Не безрезультатно, конечно, особенно в отношении усов.

Начиная с «Я шагаю по Москве», будучи студентом, Никита изо всех сил старался выглядеть особенным, вел себя с окружающими надменно-холодновато, требовал на съемках подать ему черную «Волгу» и просил повышения гонорара. Немногим позже ему стал дорог имидж отличного семьянина, но в первом браке тщеславие преобладало и пара развелась.

Он как‑то очень быстро стал «лучшим и талантливейшим». В одночасье забыв, как мучился когда‑то у школьной доски, не понимая математику, как бегал за водкой для старшего брата, как был изгнан из Щукинского училища за то, что снимался в кино…

Первая самостоятельная режиссура — «Свой среди чужих, чужой среди своих» — вызвала как восторг, так и резкую критику ревнителей исторической истины. По поводу «Рабы любви» поговаривали, что картина успехом обязана режиссеру Рустаму Хамдамову, начинавшему ее снимать. «Неоконченная пьеса для механического пианино» — снята блестяще, но… шестым чувством понимаешь: не любит режиссер чеховских героев, считает их «людишками». Так — во всем и всегда. Не говоря о более поздних работах с явным «голливудским» уклоном в стиле «а-ля рюс».

В чем никак нельзя отказать творческому дару Никиты Михалкова — в умении раскрутить российский государственный бюджет на бабки. Кто же он? Гений? Тогда вполне естественна полярность мнений, ведь гений не может быть одно­значным, особенно если учесть непременно присутствующий особый процент мнений «ретроградов» и — еще больший — завидующих дилетантов и бездарей. Злодей? Значит, покусившийся на самое святое: человеческие чувства, искренностью которых он гениально злодейски жонглирует в каждой своей работе.

Вслед за чеховским произведением Михалков блестяще экранизировал роман «Обломов», подведя под него собственную трактовку классики и собрав «букет» артистических талантов. Да, с ним любят работать многие актеры, хотя он требователен и непрост.

После «Оскара», полученного за первых «Утомленных солн­цем», он и вовсе «заматерел». Число противников, конечно же, увеличилось, но что они могут сделать, когда Михалков — колосс нерушимый — даже не смотрит в их сторону, возглавляя все, что только можно возглавить в кинематографическом мире.
Вопрос: какие пороки особенно характерны для нашего общества? Да все то, чему целиком и полностью соответствует образ Никиты Сергеевича: чинопочитание, унижение человеческого до­стоинства, преклонение перед государством и властью, неважно какой… и прочая, и прочая — до бесконечности.

Ужас в том, что люди ко всему этому привыкли, а привычное уже как будто перестает быть ­безобразием — его просто не замечают. Не то чтобы от этого было трудно освободиться, но даже как‑то и мысли о подобном очищении не возникает.

Талантливый актер и режиссер создал такой образ, в котором все эти пороки утрированы до абсурда. В реальности таких людей не бывает — но волшебная сила искусства способна создавать подобных персонажей. Главное, чтобы хватило таланта. Михалкову хватило.

Трагизм в том, что наградой за талант должны стать не аплодисменты, а страшная кара: разъяренные зрители растерзают артиста. Любой другой исход будет провалом. Героизм Никиты Сергеевича в том, что он идет на это: удар ногой в лицо беззащитного человека в прямом эфире, «налог на болванки», милицейская «мигалка», змеи для охраны поместья, многомиллионные претенциозные фильмы… Это все — оплеухи народу: «Восстаньте же, наконец! Вспомните, что вы люди, не позволяйте с собой так обращаться!».