Игорь Губерман, советский писатель, прославился благодаря емкой сатире в виде четверостиший – «гариков» и ненормативной лексике в период перестройки. Был диссидентом и активистом «самиздата» – пять лет сибирских лагерей. С 1988 года живет в Иерусалиме. Ироничный и наблюдательный автор «Гариков на каждый день», «Пожилых записок», «Путеводителя по стране сионских мудрецов», Губерман часто посещает страны постсоветского пространства, где дает авторские вечера.

Platinum: Игорь Миронович, почему среди евреев, по сравнению с другими национальностями, гораздо больше одаренных людей?
Игорь Губерман: Я думаю, это от Бога. Статистика оперирует так называемой кривой Гаусса – это линия, по которой изучают распределение вероятностей. У большинства народов кривая выглядит так: огромное количество средних людей там, где всплеск, и понемножку гениев и дураков на полюсах. У евреев завидное количество одаренных на одном полюсе и прорва идиотов на другом. Получается равновесие.
Евреи тысячелетиями вели чудовищную жизнь, полную гонений и расправ. По этой причине удавалось выживать только самым активным, умным, хитрым и способным. Это естественный отбор.

Pl.: Как Вы оцениваете собственный литературный талант, это результат долгого «хождения по пустыне»?
И.Г.: Я думаю, что любые дарования и способности – от Бога. Или от генов, что одно и то же. Талант, по моему мнению, можно закопать в землю, а вот развить его из ничего невозможно.

Pl.: Как человек, проживший достаточно сложную жизнь, сравнимую с библейскими странниками, в чем видите свое предназначение?
И.Г.: Если в жизни и есть смысл, в чем я сильно сомневаюсь, то он один-единственный – жить.

Pl.: А как же «посадить дерево, построить дом…»?
И.Г.: Мне в этом смысле ближе Диоген, который ничего не делал, жил в бочке и философствовал в свое удовольствие. В беседе с Александром Македонским на слова царя: «Проси у меня, чего хочешь!» последовал ответ: «Не засти мне солнца».

Pl.: «Многие знания умножают печаль». С возрастом не становится скучно жить?
И.Г.: Это правда. Но меня спасают друзья, с которыми я выпиваю и разговариваю, и уверяю Вас: разговаривать с поддавшим другом – это чистая роскошь. Я много читаю – гораздо больше, чем пишу. Всегда любил путешествия. Возможность съездить куда-то позволяет развеяться. По этому поводу замечательно выразился писатель Курт Воннегут: «Путешествие – это приглашение на танцы от Господа Бога». Точнее и сказать нельзя.

Pl.: Что еще относите к роскоши?
И.Г.: Не я сказал: «Без необходимого жить можно, а без ненужного нельзя». Встреча с хорошим человеком, устройство себе выходного дня посреди недели, неожиданно интересная книга, посланное Богом случайное удовольствие – это роскошь.

Pl.: А в своем доме окружаете себя роскошными предметами?
И.Г.: Если говорить о наиболее ценных для меня предметах быта, то это пепельница. Кровать. Стул. Письменный стол. Носовой платок. Стакан. Если есть бутылка, можно и без стакана. Больше назвать действительно нужных предметов быта не могу.

Pl.: Как человек литературного искусства Вы не можете замыкаться в спартанской «бочке». Что-то делаете для души, колитесь, что в сундуке?
И.Г.: Я коллекционирую живопись…

Pl.: Ну, наконец-то… хорошо, что не пепельницы!
И.Г.: К сожалению, в 1979 году государство отобрало мою коллекцию, теперь в Израиле я создаю новую. Я собираю картины незнаменитых художников – их статус для меня совершено неважен. Особенно милы примитивисты, у меня их довольно много. Я люблю наивную живопись. Мне хорошо от нее.
Модные художники-постмодернисты очень дорого ценятся. Что делать? Человечество, обладающее деньгами, по характеру фраеристское, пижонское, поэтому его надувают все, кому не лень. Мне иногда жаль это толстосумое человечество. А впрочем, они имеют то, что хотят. Я твердо убежден, что вкус – трудноуловимая субстанция, которая достается человеку каким угодно образом, кроме одного: за деньги купить ее невозможно.

Среди немыслимых побед цивилизации мы одиноки, как карась в канализации
И. Губерман